:::Bend your knees,the altar of my ego:::
Каждый год 19 мая мне хочется перестать быть. Закрыть глаза и открыть их уже 20. Это такая моя личная, циничная трусость: я вполне могу поддержать тех, кто нуждается в поддержке в этот день, у меня есть для этого слова и силы, но семья не требует поддержки, семья требует от меня равнозначной печали и боли, особенно, бабушка, с папой проще, то ли он это хорошо скрывает, то ли развод до и еще 2 жены после, считай, целая другая жизнь 18 лет спустя не пускают его в отчаяние, но у бабушки все по-другому. Не могу сказать, что не чувствую ничего вообще, нет, чувствую, такую, знаете ли, общую печаль, потому что когда умирает красивая женщина 29 лет - это всегда печально. Особенно, если эта женщина еще и умна, и подает большие надежды. Но на самом деле скорбеть по тому, кого не помнишь, или помнишь очень смутно - это очень странно. Так же странно, как скучать по городу, в котором никогда не был, если это не город твоих снов, а какой-то очень конкретный город в паре сотен километров от.
И вот, каждый год, 19 мая я обреченно выключаю телефон, дабы избежать необходимой лжи. Можно было бы войти в резонанс и пережить чужое горе как свое собственное, но я так и не нашла для себя, зачем. С переживанием чужого горя всегда сложнее, его ведь не выключишь по щелчку с чувством выполненного долга. Воспринятое, как свое, оно останется на дне тебя насовсем.
И еще: я на самом деле считаю, что всё это - только между нами двумя, ней и мной. И совершенно не нужно собираться вместе, накрывать стол, печь блины, пить водку и вымучивать из себя несуществующие воспоминания, чтобы кто-то близкий на секунду решил, что ему не так паршиво, хотя на самом деле - так.
Просто за чашкой вечернего чая, когда слегка расфокусированный взгляд поплывет по голубой стене маленькой кухни, я скажу:
"Я люблю тебя, Мама..."
И вот, каждый год, 19 мая я обреченно выключаю телефон, дабы избежать необходимой лжи. Можно было бы войти в резонанс и пережить чужое горе как свое собственное, но я так и не нашла для себя, зачем. С переживанием чужого горя всегда сложнее, его ведь не выключишь по щелчку с чувством выполненного долга. Воспринятое, как свое, оно останется на дне тебя насовсем.
И еще: я на самом деле считаю, что всё это - только между нами двумя, ней и мной. И совершенно не нужно собираться вместе, накрывать стол, печь блины, пить водку и вымучивать из себя несуществующие воспоминания, чтобы кто-то близкий на секунду решил, что ему не так паршиво, хотя на самом деле - так.
Просто за чашкой вечернего чая, когда слегка расфокусированный взгляд поплывет по голубой стене маленькой кухни, я скажу:
"Я люблю тебя, Мама..."
